державы относительно сухопутной державы. Железные дороги, в основном, обслуживали торговлю, идущую по морям и океанам. Однако сегодня трансконтинентальные железные дороги меняют условия игры для сухопутной державы, и нигде они не могут быть более действенными, чем в замкнутом пространстве Евразии»[60].

В начале XX века Британская империя, опасаясь утратить монополию на Суэцкий канал, ограничивала германскую экономическую экспансию в Евразии. Собственно, именно строительство железной дороги Берлин — Багдад, как раз тогда, когда в Иране была обнаружена нефть, стало одной из главных причин начала Первой мировой войны[61].

После распада СССР, когда были сданы все советские высокотехнологичные рынки, у США были самые лучшие отношения с Россией. Сегодняшняя Россия, хотя и капиталистическая, хоть и не развивающая свою экономику за пределами нескольких отраслей (энергетика, атом, сельское хозяйство, логистика), больше не является страной на грани краха, и поэтому она сталкивается с американским давлением. Самой яркой иллюстрацией является борьба Вашингтона с энергетическим проектом «Северный поток-2», в которой США действуют против интересов такого, казалось бы, близкого союзника, как Германия. В 1970‑х годах, когда Китай был бедным, хотя он управлялся Коммунистической партией, Соединённые Штаты укрепляли двусторонние отношения и сотрудничество. Предполагалось, что интеграция в систему мировой торговли неизбежно приведёт к подчинению китайской экономики. Однако все повернулось по-иному, и теперь многократно усилившийся Китай, хотя он и функционирует в созданном Западом мировом порядке, столкнулся с жёстким давлением со стороны США. Дело в том, что Китай стал технологической державой и постепенно освобождается от ранее отведённой ему второстепенной роли. В отличие от западных колониальных держав прошлого, развитие Китая основано на мирной торговле с развитыми странами, а не на колониальной агрессии. Но это не главный козырь Китайской народной республики, поскольку в ближайшие годы та часть его экономики, которая зависит от экспорта, будет подвергаться жестоким испытаниям. Его козырь — государственный сектор народного хозяйства и возможность создавать новые технологические монополии, не впадая в зависимость от глобального рынка.

Для Китая проект Пояс-Путь, предусматривающий создание сухопутных и морских путей, не контролируемых США, является средством противодействия торговым войнам, попыткам сохранить нынешний порядок, целью которого является сохранение неравномерного глобального развития. Это противодействие пользуется поддержкой в мире. В настоящее время 138 государств, в основном представляющих глобальный Юг, присоединились к инициативе КНР[62]. Более того, к ним присоединились некоторые страны Евросоюза (в основном из Восточной Европы и Италия). В итоге удельный вес торговли со странами европейского и азиатского сегмента Пояса-Пути в 2020 году составлял 31,7 % внешней торговли Китая[63]. Инициатива Пояс-Путь, целью которой является глобальное развитие, возрождает страх Х. Маккиндера касательно подрыва основы преимуществ морской державы, необходимых США для перераспределения богатства в свою пользу. Кроме того, выравнивание темпов глобального развития угрожает основам капитализма, каким мы его знаем. Дело в том, что частный капитал в таких условиях больше не сможет действовать по своему усмотрению, играя на разнице в развитии между различными странами. Таким образом, Пояс-Путь не является неоимпериалистическим проектом. Выравнивание экономического развития противоречит спекулятивным интересам, а также создаёт основу для глобального развития.

Перераспределение богатства без участия в его создании происходит не только за счёт контроля логистики, но и за счёт технологического контроля. Ядро инноваций в средства производства — электроника, информационные технологии, телекоммуникации, генная инженерия — сконцентрировано в нескольких кластерах, большая часть из которых находится в США, ГерманииБенилюксеШвейцарии, Японии. Эти кластеры развились по историческим и логистическим основаниям, они не могут быть перенесены в другие места и сами по себе обеспечивают не столько постоянное обновление технического уровня мирового производства, сколько контроль их собственников над «узкими местами» мирового производства.

Так, в 2019 году компания Хуавэй, подвергшись атаке правительства США, потеряла доступ к ряду полупроводниковых технологий, необходимых для работы на рынке телекоммуникаций. В Китае их нет. Если компания не найдёт других партнёров на этом рынке объёмом 1–2 млрд долларов в год, она потеряет доступ к рынку цифровых устройств и сервисов на их основе объёмом в триллионы долларов.

5. Демотивация развития условий производства (научно-технического прогресса)

При этом именно вышеперечисленные «узкие места» в производстве вызывают больше всего вопросов с точки зрения экологической безопасности. Полупроводниковые устройства несут в себе токсичные вещества, что делает их утилизацию недешёвым процессом. На практике же существует такое мерзкое явление, как «мусорные города». Например, «город» Агбогблоши (Гана), который является свалкой электроники. Там живут миллионы (!) людей, занимающихся их ручной разборкой. По данным международных организаций, редко кому удаётся дожить до 30 лет из-за болезней, вызванных токсичными испарениями… Своими жизнями они платят за экономию на нормальной утилизации.

Возможность использования «узких мест» в технологиях для господства над другими отраслями демотивирует собственников как максимально удовлетворять объективные общественные потребности через развитие условий производства, так и заботиться об экологических последствиях. А ведь речь идёт о технически наиболее передовых отраслях. Это возможно потому, что их бенефициарам выгоднее перераспределять в свою пользу произведённую в других отраслях стоимость, чем производить все больше прибавочного продукта самим. Организуя труд рабочих.

Резюмируем: возможность перераспределять препятствует внедрению инноваций.

6. Ухудшение связей образовательной системы с экономикой

Потеря ключевыми собственниками наиболее передовых средств производства интереса к их наиболее интенсивному развитию выражается также и в разрыве эффективных связей, и с поставщиком наиболее передовых кадров — системой образования.

Переобучение сотрудников является сферой ответственности корпоративных образовательных систем, вовлечение же новых работников — плодом взаимодействия корпораций и общественной образовательной системы. И если в начале 2000‑х годов эти две системы казались хорошо взаимодействующими — так, модульная система высшего образования соответствовала корпоративным стандартам сертификации, наличие сертификата с высокой вероятностью обеспечивало занятие соответствующей ему должности (особенно в менеджменте и в информационных технологиях), позже эти позиции были утеряны, особенно в управленческом образовании. Степень магистра делового администрирования уже не гарантирует успешного трудоустройства в передовой корпорации. При всех кризисных явлениях в экономике учебные программы идут под сокращение в первую очередь, их влияние на экономию труда не видно при таком подходе. При всех кризисах — циклических и иных — корпорации сталкиваются с падением спроса и экономят за счёт программ развития. Это связано с учётом влияния программ обученияпереобучения на производительность труда у самих корпораций, но не у их заказчиков. Влияние на экономию труда у заказчиков (а следовательно, на повышение доступности внедряемых средств производства за счёт этой экономии) не учитывается. В результате реальное влияние корпоративных и общественных образовательных систем на общественную экономию труда и инновационный процесс в целом все время падают. Квалифицированных специалистов везде